Та ответила, что тоже приглашена на чаепитие, там мол и поговорим, потому что она тоже переодеваются. Ну раз там значит там. Я поднялся и пошел поглядеть на переодетых девчонок, думаю девушка уже успела их принарядить.
— А что это у нас за красотки такие в доме появились! – деланно восхитился я. – Самая' а куда ты подевала Сами с Пяточкой?
Девчонки радостно заверещали, и запрыгали вокруг меня поднимая руки вверх и давая понять, что на самом деле это они и есть просто нарядные. Я еще немного покривлялся с серьезным лицом типа: "да не может быть", "а ну-ка принесите мне очки тети Полли", вызывая новые бури восторга, пока Пяточка как обычно хвастаясь новым нарядом, не начала кружить вокруг себя, держась ручками за расклешенный низ платья, и докружилась до того что потеряв равновесие спикировала головой в груду обуви зарывшись по плечи и выставив на всеобщее обозрение задравшийся низ высветивший щупленькую попку в розовых трусиках. Вытащив малышку аки, дед репку, я сунул ей кулак под нос строго на строго наказав прекратить чудить, и, взявшись с Сами за ручки, спускаться вниз к тетушке, и сидеть там смирно пока мы не придем. Пяточка тут же посерьезнела и схватила Сами за руку, демонстрируя готовность к послушанию. Так они и двинули по направлению к лестничной клетке, под проводом моего, на всякий случай, хмурого взгляда, который, наверное, на некоторое время остановит малую от намерений начать чудить, ну это если судить потому как она озабоченно озиралась, не понимая причины моего враз сменившегося настроения.
— Давай-ка покоритель женских сердец, беги в свою комнату переодеваться, времени почти не осталось, скоро должен фотограф подъехать. – засуетилась Сам, вручив мне стопку одежды, вместе с туфлями.
Ну что ж, быстро так быстро, в прежней жизни мне не раз доводилось надевать костюмы, и галстук я тоже знал, как повязать, вследствие чего оделся вовремя и даже с запасом. Выйдя в коридор, услышал, что Самая' все еще возится, поэтому прошел на кухню и принялся ходить по ней взад вперед, боясь присесть чтоб чего-то не помять.
Девушка тоже не заставила себя долго ждать, и через пару минут скрипнула дверь и по полу небольшого коридорчика застучали каблучки, через миг явив передо мной, совершенную женскую красоту. Я наверное даже рот разинул, увидя Самую'. Если и были другие модели платьев, то эта, наверное, подходила к идеальной фигуре девушки как никакая другая. Полное отсутствие лишних нагромождений, типа лент или бантов, просто темно-красная ткань, ладно подчеркивающая ту или иную часть тела. Глубокое декольте с простенькой цепочкой и кулоном на гладкой шее, разрез с боку на длинном подоле, иногда оголявший стройную ножку в красных лабутенах, а черные волосы собраны в высокую сложную прическу, которую самостоятельно сделать, мне представлялось невозможным, и как она только умудрилась такое самостоятельно на ваять, для меня стало загадкой.
Наверное, как и она для меня, так и я для нее оказался полной неожиданностью облачившись в мужской костюм.
— Невероятно! Тебе бы еще отрастить волосы и сделать стильную прическу, страшно будет на улицу выпустить, сразу уведут.
— А все почему?
— Почему?
— А потому что я красавчик, красавчик…
— Так, красавчик, а ну перестал быстро кривляться, и подошел сюда. Воротник на рубашке почему сзади не поправил как следует. Все я должна смотреть, прям как дите малое.
— Ну что ты мать, опять начинаешь, все со мной нормально, а если что-то и не так, все равно сойдет. Кто там на меня глянет на фоне тебя. Ты Сам, сегодня сама себя превзошла, я всегда знал, что ты красотка, но чтоб до такой степени…
— Правда! Тебе нравится?
— Боюсь, чтоб у фотографа сердце не остановилось при виде такой красоты. Придется тогда деда прикопать на заднем дворе, чтоб без улик.
— Я буду стоять на шухере. – доверительно сообщила та.
— Не будешь. Потому что, видя тебя в этом наряде, я не смогу удержаться, и мы займемся этим прямо возле тела. Оно тебе надо?
— Звучит, необычно.
— Самая'! Что за разговоры? Признайся, это Пяточка так на тебя влияет!
— Нет, ты!
Так переговариваясь, мы спустились вниз и зашли в открытые двери тетушкиной квартиры, где уже находилась сама хозяйка, приодетая в довольно —таки неплохой прикид как для ее возраста, и Баффи в том платье, когда мы застали ее пьяную возле нашей двери, о чем-то весело болтающую с девочками. Наш приход, стал сродни эффекту разорвавшейся бомбы.
Все в комнате мигом замолкли, застыв в немом восхищении. Пяточка так вообще не удержалась на ногах и грохнулась на попу. Сами тоже пребывая с открытым ртом, тут же бросилась ей помогать. Все разом вдруг загомонили, нахваливая нашу пару, а подошедшая малышка даже начала осторожно касаться то меня то Самую' не веря своим глазам в то, что мы настоящие. И тут поднявшийся шум и гам, прервала до боли знакомая фраза:
— Добрый день! Меня зовут Василий! Помощь нужна?
— Василечик! Родной! Как я рада видеть тебя в добром здравии, проходи, сейчас будем чай пить с тортиком. Глянь какой мне торт подарили молодые люди. – запричитала тетушка, выбежав к двери и схватив оробевшего Васю, и потащив к столу.
— Тетя Полли, это еще не все! Пяточка хочет вам что-то сказать… ну или показать, короче Пяточка, вперед! – провозгласил я, правда в конце немного скомкав, не зная, как назвать тот способ, каким малая должна просить прощения. Ну не скажу же: "Пяточка промычит у вас прощение", мало того, что не толерантно, но еще и звучит по-дурацки.
А малышка в своем репертуаре. Невинно потупив глазки, оттопырив нижнюю губку, типа вот-вот расплачется, неся перед собою коробку конфет, и вдобавок неуклюже переступая худенькими ножками в красных сандаликах, будто ноша слишком тяжела для нее, подошла к тетушке и взглянув на нее широко раскрытыми глазами, в которых блестели слезы раскаяния, протянула свою коробочку. Тетушка, умилившись таким зрелищем, сама едва не плача, подхватила малышку на руки и принялась обнимать, а та то ли продолжая играть, то ли взаправду, внезапно разревелась и принялась расцеловывать женщину куда ни попадя. Тетя, не выдержав таких проявлений чувств, заревела не хуже малой, а сбоку и Баффи захлюпала носом. Да что Баффи, Василий которого уже усадили за стол и который улыбался без причины, оглядывая стол в предвкушении обильного чревоугодия, не понимая, что творится, тоже заголосил про Василия и помощь. Сбоку вытирала слезы Сами, а ее сексуальная мамочка уткнулась мне в плечо и тихонько подтирала нос платочком. Короче Пяточка отработала на пять с плюсом, ну или действительно осознала, чем все могло для нее закончится, и впрямь сожалеет, но как бы то, ни было, пора прекращать этот воющий балаган, потому что с минуты на минуту должен подъехать фотограф.
— Так, дамы и Василий! Прекращаем плакать, незабываем что нас через пару минут должны запечатлеть на фотопортрет для будущих поколений. И мне не хочется, чтоб наши потомки глядя на наши выцветшие лица удивлялись, с чего бы это там все такие грустные и заплаканные, неужели у них не нашлось ни одного счастливого момента в жизни, чтоб вспомнить и улыбнуться хотя бы для фото. – призвал я народ начать потихоньку приходить в себя, а чтоб процесс пошел быстрее, подошел сзади Васи и схватив его за затылок, ткнул лицом в пирожное стоящее на столе перед ним.
Когда он отдернул голову, все его лицо оказалось в креме и крошках. Пяточка и Сами увидав такое, сразу же принялись смеяться, пуская пузыри носом. А гад Василий, увидев, что всем вдруг стало смешно, набрал в ложечку порцию крема и, оттянув её, запулил кремом прямо мне в левый глаз. Тут уж все начали хохотать, а Вася, видя, что его шутка возымела такой успех, снова взялся за ложечку, но, увидев перед собой дуло 44-го калибра, враз посмурнел и принялся деловито оттирать свое лицо.
— Милый, это было нечто! – чуть-ли не заикаясь от смеха, произнесла Самая', начав вытирать мне глаз тем же платком каким только что вытирала слезы. – Вы так забавно с Василием смотрелись.
— Возможно милая. Только не забывай, что пирожных еще очень много на столе…
— Ты не посмеешь!
— Не переживай, я тебя потом всю по облизываю.
— Нет! Стрелок! Не смей…
— Дамы и господа! Я дико извиняюсь, что вошел без стука, но парадная дверь оказалась открытой, и я позволил себе так сказать... Фотопортрет, у вас заказывали?
Что тут учинилось, вдруг все разом внезапно забегали, заметались в поисках зеркал или хотя бы отражающей поверхности, чтоб привести себя в приличный вид после недавнего, обильного слезного излияния, будто фоткаться предстояло в последний раз. Мне пришлось ретироваться за стол чтоб не быть затоптанным или унесенным неизвестно куда в этом женском вихре эпицентром которого являлась дородная тетушка, даже случайно оказаться на пути которой, я не желал совершенно. К счастью из всеобщей кутерьмы, мне удалось выцепить Пяточку почти целой и невредимой, которая носилась за всеми, абсолютно не понимая куда и за чем бежит, оттого безмерно счастливой и жизнерадостной, но из-за двух огромных соплей, болтающихся под носом как никто другой нуждающаяся в срочной макияжной обработке. Я усадил малую себе на колени и извлек из ее кармашка платочек, заботливо положенный туда Самой', предварительно поинтересовавшись, не появилось ли там чего-нибудь нового, типа гранатомета. Но кроме подаренной мною лягушки, к счастью ничего нового, на появилось. Поэтому я со спокойной совестью сунул ей под нос платочек заставив дунуть что есть сил.
То ли сил у Пяточки оказалось сверх меры то ли соплей, но новенький платок пришлось выбросить в мусорное ведро, потому как ни сунуть его обратно в карман ни нести на стирку, я не решился. Дальше малышку у меня подхватила Самая' и занялась дальнейшей обработкой зареванной поверхности. Я же, оказавшись не у дел, скромно сложил руки на коленях, принялся наблюдать за происходящим. Сразу кинулось в глаза, что сидевший позади меня Василий, как-то неожиданно быстро куда-то исчез. Я оглядел комнату, но нигде его не обнаружил – может в туалет пошел. На всякий случай прокрутил в голове как последним выходил из своей двушки, как закрывал на ключ, который и сейчас находится при мне, значит туда он проникнуть не мог.