Правда он уже несколько лет не проводился из-за постоянных нападений зараженных, но в этом году управители города решили провести сие событие. Правда я все это, очень смутно помню, но мне кажется, что было очень весело.
— Потому что это было, четыре года назад, и ты была еще очень маленькой. – пояснила Самая' накладывая передо мной тарелки, заполненные одуряюще пахнущей едой.
— Если это настолько редкое событие, то какого черта, вы сидите дома, а не пошли веселится? – удивился я, вопросительно взглянув на обеих.
— Потому что ты с ночи уставший и хочешь отдохнуть, а мы вроде как вместе, и не хотим оставлять тебя одного. Ничего, на следующий год сходим, если все будет хорошо.
— Ну ты совсем ку-ку! – воскликнул я, указав соответствующее движение пальцем по голове. – Какой следующий год! Так народ… слушай мое объявление! Едим и всей кодлой рулим на Большой Ярмарок – я угощаю!
— Ура! – воскликнула Сами вскакивая со стула.
— А как же?.. – тихо спросила Самая' глазами указывая в сторону спальни.
— Сами, а скажи-ка мне, что сейчас делает Пяточка? – спросил я у девчонки.
Та отошла немного назад, так чтоб стал виден коридор, с минуту разглядывала сто-то там, а затем приложив ладошку ко рту, негромко зашептала:
— Кажется, подслушивает.
— Ну что ж, сейчас будем учить ее, делать правильный выбор. – промолвил я к Самой', а затем громогласно огласил список сегодняшних деяний. – Итак решено, все мы идем сегодня на ярмарок, но… только те, кто сейчас обедает как все нормальные люди за этим столом. То есть – я, Сами, и Самая', ну а те, кто не желает сидеть с нами за одним столом, по ходу нас не любят и не хотят видеть, потому мы можем их и не брать. – я сделал паузу прислушиваясь, нет ли каких движений в стороне комнат. Пока тихо, ну тогда зайдем с козырей. – Тогда если все, кто идет со мной на ярмарок собрались, хочу коротенько рассказать, что мы там будем делать, чтоб не путаться. Сперва идем на карусели, где Сами покатается на лошадках или на слоненке, это уже на ее выбор, и там я куплю всем вкусную и сладкую, съедобную вату…
— У-у-у-у-ю! – донеслось тоненькое завывание откуда-то из глубин коридора, я сделал знак девушке чтоб не реагировала.
— Затем мы покатаемся на колесе обозрения, где на самой высоте можно увидеть весь город, и, быть может, даже удастся рассмотреть наш дом, и тетушку Полли в окне. А потом я поведу всех в лучшую кафешку объедаться самыми вкусными пирожными и большущими порциями холодного и сладкого мороженного!
— И-и-и-и-и!! – завывание начало набирать обороты.
— А потом мы еще немножко погуляем, я куплю всем по шарику, ты какой хочешь Сами?
— Желтый, как солнышко! – воскликнула та, глядя на меня горящими глазами.
— Сами куплю желтый, как солнышко. Самой' красный и горячий как ее пылкое сердце…
— А себе? – промурлыкала девушка, обняв меня за голову, совсем растаяв от моих слов.
— Побью продавца, и заберу себе все шарики. А потом мы сядем на красивую карету, запряженную двумя лошадками, черной и белой, и будем кататься по ночному городу махая все прохожим.
— Е— е – г-е-г-е —е!!! – завывание перешло в доброкачественное громогласное рыдание, а вслед за ним явилась и сама хозяйка, топая худенькими ножками по полу в одних трусиках и маечке с одной упавшей бретелькой, обнажающей костлявое плечико, левой рукой вытирая зареванные глаза, а в правой волоча бедную Мымру.
Продолжая реветь, подошла к столу и остановившись возле меня пуская сопли и захлебываясь от плача, принялась вытирать локтями мокрые глаза, и в промежутках между этими движениями, зыркая на меня в ожидании приговора. Тут первой не выдержала Самая' и бросилась вытирать ей нос платком параллельно вымачивая им ручьи слез.
— Дядя Ээх?..
— Просто Ээх, я еще очень молоденький, всего на пару лет старше тебя, и намного моложе твоей матери…
— Сейчас кто-то будет реветь на пару с Пяточкой!
— Ээх, а разве тебе не жалко Пяточки? – не унималась малая.
— А ее что, кто-то побил, или голодом морит, или у нее не во что одеться, а может ходит грязная и вонючая? Нет.
— Она хочет с нами на ярмарок.
— У —у-у-у!
— То есть слушаться она не хочет, вести себя как нормальные люди не желает, и даже сесть с нами за стол и пообедать как дружная семья, ей тоже не по нраву, а как на ярмарок то начинает истерики закатывать. Ты считаешь это правильным?
— Но она же маленькая…
— Ты ненамного больше ее как по мне, но почему-то так себя не ведешь. Почему Сами?
— Я не хочу расстраивать маму, потому что я ее люблю.
— Ну а Пяточка, по-видимому, совсем меня не любит, потому что ей плевать расстроюсь я или нет.
— И-и-и-и-е! – новый приступ рева и соплей, с которыми Самая' уже не знает, что делать.
Но смотрю, невзирая на истерику, подошла ко мне обняла за ногу и уткнувшись лицом продолжает ныть. Почувствовав, что могу пойти на ярмарок с полностью промокшей штаниной (запасных то нет), сразу отрываю малую от ноги.
— Так, а ну перестала реветь, пошла в ванную умылась, вытерла лицо и уже в нормальном виде явилась ко мне. – отдал я ей распоряжение строгим голосом.
Поняла, сразу умолкла, но все еще шмыгая и хлюпая побежала в ванную. Ну и как водится Самая' ринулась вслед за ней, чтоб помочь ну и естественно посюсюкать. Ну а пока их не было, мы з Сами хорошенько налопались, и я, развалившись в кресле принялся ждать свою истеричку.
Минут через десять девушка вынесла ее на руках и опустив на землю легонько подтолкнула в моем направлении. Малышка, вся опухшая и красная от плача, запихнув указательный палец в рот, робко подошла и остановилась в полуметре от меня.
— Ну что земноводная, слушаться будешь?
— Ээх, а человек не может быть земноводным. – заявила Сами.
— Как это, не может? А ты взгляни на Пяточку, вроде стоит на земле, а исторгает из себя потоки жидкости. Вон у меня вся штанина промокла, у твоей мамы платок, плюс платье на плече, а сколько жидкости осталось в ванной, даже боюсь представить. Ну так может она быть земноводной или нет?
Сами впала в ступор, глядя то на малышку то что-то вспоминая у себя в голове. Ну а я продолжил разборки:
— Так что – слушать будешь? – утвердительно кивает.
— Баловаться и закатывать истерики – перестанешь? – кивает.
— Тогда пошла и быстро выбросила свою коробку, ну или положишь куда Самая' скажет, а потом садишься за стол и быстро кушаешь, вместе моем посуду, и аки молнии одеваемся и спешим на ярмарок, потому что времени мало, а перепробовать всего предстоит много.
Пока Самая' кормила малышку, мы с Сами перемыли всю грязную посуду, вызвав слезы умиления на лице девушки, а затем пошли по очереди умываться и переодеваться. Хотя слово одеваться, сводилось для меня в: накинуть новую темно— вишневую футболку выпустив поверх штанов, и еще раз хорошенько почистив бедовые кеды, кои и обул. Может действительно надо было купить тот костюм, а к нему приличную обувь, а то с красавицей Самой' буду выглядеть как сбоку прибившийся пацан. Ну да ничего, дело к вечеру, а темнота все скроет.
Глава тринадцатая
Через час, мы шумной толпой вывалились из квартиры, приодетые да приобутые и готовые веселится до упора. Самая' несмотря на прохладные вечера, оделась совсем по-летнему, в белый и длинный сарафан, с открытым верхом на бретельках, и длинным, до самого бедра, разрезом сквозь который иногда показывалась стройная ножка в белых босоножках, видимо надеялась, что вечером я буду ее обнимать чтоб согреть. Свои черные волосы она собрала на затылке в длинный хвост. Похоже одела и Сами, только белое платье имело верх, с воротничком как у рубашки, но без рукавов. И такой же длинный черный хвост. Смотрелись офигительно. Пяточку одели в синий комбинезончик – юбочку и такого же цвета сандалики, красную клетчатую рубашку с коротким рукавом и красную же косыночку с узором, по бокам которой выпустили белобрысые хвостики. Тетушка Полли увидав наше счастливое семейство чуть не расплакалась, и пожелав самого наилучшего времяпровождения, долго махала нам вслед рукой.
— Надо будет устроить ей семейное чаепитие, с тортом и всяческими вкусняшками. – заявила Сам. – Кстати, ты столько всего наобещал мне и девочкам, а сам то в курсе во сколько тебе это обойдется, я как я, но перед детьми будет неудобно если неисполним всего обещанного. Могу дать тебе часть денег если надо.
— Я, конечно, люблю поболтать впустую, но то, что я сегодня перечислил, нам вполне по карману и никаких денег от тебя не надо, я же ясно сказал, что угощаю. И еще я заметил, что мы все вкусно и сытно едим, но откуда появляются продукты на готовку вообще не в курсе. Так вот я не хотел, чтоб ты тратила все свои деньги на еду для нас всех, ты пока не работаешь и не имеешь постоянного заработка, так что экономь, еще пригодятся, скажешь сколько надо в неделю на пропитание, я дам. И кстати, квартира, не считая этого месяца уплачена на декаду вперед, так что, если что…
— Я не хочу слушать про "если что", и то, что ты заботишься о моих деньгах, меня очень радует, но я тоже имею честь и гордость и не хочу прослыть нахлебницей, так что покупка продуктов, остается за мной.
— Но я хочу есть втрое больше, чем все остальные, а тут уж никаких денег не напасешься, так что часть денег я все равно буду тебе давать. Потому что я люблю говядину, а она дорогая, и рыбу люблю, она тоже не дешевая, следовательно тут будет, по-моему.
— Ладно, с этим согласна, посчитаю во сколько нам выльется твой прожорливый аппетит, и сразу сообщу тебе.
Ну так-то, не хочу у них последние гроши забирать, потому что ежели чего случится, девкам надо будет на что-то жить, а так просто им деньги с неба не упадут.
В спокойном и степенном ритме мы дотопали до конца улицы, где я тут же остановил четырехместный экипаж с извозчиком, и чтоб не переться в центр на общественном транспорте, или того хуже – идти пешком, я заплатил тому пару серебряшек, и мы с комфортом покатили на Большой Ярмарок.
Через полчаса езды, во время которой мне крепко накрепко приходилось удерживать Пяточку, потому что ту так и норовило, кому-то помахать рукой, зачем-то заглянуть назад, похныкать немного просясь пересесть к кучеру и поуправлять лошадками, в общем ни минуты покоя. Потому, когда повыходили с экипажа и очутились перед входом в парк, где и проводилась Большая Ярмарка, я понес малую на руках боясь опустить на землю, потому что или вырвется и затеряется в огромной толпе народа, или кто-то случайно раздавит, оттого что размером она не больше таксы.