Как раз то состояние что мне и нужно. Я тут же на полу принялся ее пеленать. Задрав ноги, просунул под зад треугольную ткань, один угол пошёл промеж ног, а два других я завязал под животиком двойным узлом для надежности. Вышел недурственный подгузник. Правда если захочет в туалет – то долго снимать, а потом еще дольше пеленать. Но тут уж ничего не поделать – хоть не голая и то в радость. Пяточка некоторое время вертелась, разглядывая новый прикид, и чуть не свернула голову стараясь рассмотреть вид сзади. Тоже мне — модница.
На ратуше ударило второй час ночи.
Я тут же бесцеремонно подхватил малышку, и шмякнул на подушку. Строгим голосом приказал спать, для порядка пригрозив кулаком. Она некоторое время кочевряжилась, ворочалась сбоку на бок, тяжело вздыхала взирая на меня жалостливым взглядом, но в какой-то момент внезапно вырубилась. И стоило так морочить голову, если самой спать охота. А может она просто не хотела, чтобы этот день заканчивался. Помню, как в детстве мы играли в наши суперинтересные детские игры, и только угрозами нас загоняли домой. И ложась спать мы страстно желали, чтоб поскорее наступил следующий день. Вот почему мы счастливы в основном в детстве, и с тоской вспоминаем о нем. Мы радовались – дню! А не как, повзрослев – с трудом дожидаемся окончания дня, чтоб скорее наступил вечер, а за ним ночь, когда можно будет отдохнуть от ненавистной работы, и с ужасом ожидаем следующего дня – живя от выходных к выходным.
Уложив девчонку спать, сам полусонный направился в ванную. Вымывшись, критически оглядел свою щетину, которую уже надо-бы сбрить да нечем. Ну что ж, завтра надо пройтись по магазинам да прикупить необходимых в домашнем обиходе вещей, и договорится с тетушкой Полли о готовке. Если до утра не помрет…тьфу —тьфу – тьфу, чтоб не сглазить. В общем завершив свой вечерний моцион, я на всякий случай заглянул в комнату малышки, и убедившись, что та крепко спит выключил свет и побрел в свою комнату зевая на ходу. С удовольствием растянулся на чистой и мягкой кровати, со спокойной душою, уснул.
Ночью проснулся один только раз. Когда "нечто" сонное с растрепанными волосами, шатаясь со стороны в сторону и громко топая босыми ногами по полу, прибежало в мою комнату, и юркнув под одеяло, уютно устроилось у меня под мышкой, уткнулось мордахой в шею и закинув ножку на живот, тут же тихо засопело.
Вот почему такая несправедливость? За такие мои мучения Система могла бы подкинуть дополнительных баллов к характеристикам или других каких плюшек, но все выходит, как сплошная социалка, да еще и без очков доверия к местным. Но додумать не успел, потому что снова заснул.
Глава восьмая
Ложась спать, я планировал провалятся до обеда. А что? Денег пока хватает – сверх сотни золотых; по местным меркам, я богач. Жить какое-то время, можно, не задумываясь о завтрашнем дне. Затем – хорошенько выспавшись, нужно будет приодеть малую, пойти пообедать в какую-нибудь уютную харчевню с хорошей кухней. А там может погуляем з Самой' с которой условились по возможности встретится на торговой площади. Как я уже упоминал – запланировал спать до обеда, да куда там… сквозь сон почувствовал, что у моей головы находится что-то постороннее.
Я открыл глаза… ну а как же! Мадам Пяточка – собственной персоной! Со вздыбленными и спутанными волосами, опухшими от сна глазами, сидит и смотрит на меня, а увидав что проснулся начинает улыбаться по своей привычке – во весь рот, светя одиноким верхним зубом.
На ратуше ударило шесть раз.
На улице еле-еле начало сереть.
— Тебе чего? Спи давай!
Отрицательное мотание головой. Вот наглая жаба. Я закрыл глаза и попробовал снова уснуть… открыл! Сидит, смотрит – зараза! Да еще почти в упор.
— Ну чего тебе? В туалет хочешь? Есть хочешь?
Не желает! Потом пальчиком начинает показывать на свои растрепанные и нечёсаные волосики.
— С ума сошла! Какие волосы в шесть утра…так ходи, а вернее спи. Потому что все вокруг еще спят, одной тебе неймется.
Не уходит и не ложится.
— Не, чувиха! Ты совсем обнаглела! А до сих пор тебе кто волосы чесал — мыши или привидения, а может паук? Вот и вали, ищи мышей, а я спать хочу, да и гребешка у нас нет… нечем чесать. – сказал, и повернулся на бок.
Задвигалась… перелезла через меня, причем не заботясь о моем комфорте, ступая по чем попало. Топот босых ножек в сторону двери, недолгая возня в соседней комнате, снова топот, но уже приближающийся, громко хлопает дверь, а потом кто-то дергает одеяло, требуя внимания. Поворачиваюсь. Стоит чучело – с женской плоской расческой (и где только раздобыла), и протягивает мне. Как говорится в одной книжке: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Потому делать нечего, пришлось вставать и зевая во весь рот, браться за дело.
Усевшись на кровати, посадил Пяточку себе на колени и начал процесс расчесывания. Сначала дело шло туго, ибо спутанные волосики так легко не поддавались расческе, и в некоторые моменты малая ойкала и возмущенно задирала на меня мордаху, но я с равнодушным выражением лица, продолжал экзекуцию. Затем дело пошло резвее и мягче. Волосы выпрямились и гребешок заскользил по ним ровно с приятным потрескиванием. Малышка от удовольствия даже рот раззявила и прищурила глаза, а из горла начали доносится звуки как от спящей кошки. Мне три раза пришлось провести процедуру так как малышке она понравилась настолько что у нее даже правая ножка импульсивно начала подергиваться, а курлыканье достигло апогея и начало вытекать слюной изо рта, течь по подбородку и капать на впалую грудинку. Потом пришлось полотенцем вытирать обслюнявленную, но донельзя довольную Пяточку, которая к концу, затребовала заплести косички, крутя пальчиком расчесанные волосики. Может постричь ее налысо и дело с концом. Сколько проблем и забот одним махом – надо подумать. А пока – как умел, начал выкручивать волосы превращая их в подобие косичек.
После трудов праведных, я решил снова завалится спать – но не тут-то было!.. Сначала пришлось посмотреть при том громко восхищаясь, как Пяточка умеет прыгать на пружинистой кровати, как кувыркается и как стоит на голове – на самом деле уперев голову в постель и задрав тощую задницу к верху, по которой тут же схлопотала. Радостно взвизгнув, мигом зарылась под одеяло и выглядывая с разных сторон начала намекать искать ее. Некоторое время, нехотя, шарился под одеялом, неожиданно хватая малую за руки и ноги, доводя до радостной истерики, сопровождаемой все тем же восторженным верещанием. Задолбался.
Встал и пошел умываться. Некоторое время тишина, затем деловое топотание за спиной. Умылся под прохладной водой, прогоняя остатки сна. Затем схватил не ожидавшую подлянки малышку и под громкое верещание прошелся по довольной мордахе ледяной водой. Когда отпустил, радость и веселье исчезло с ее лица как корова языком слизала. Ее высочество обиделось, и скрестив ручки на груди, насупившись и надув губки повернулось ко мне спиной. Так и стояла, пока я на скорую руку, из вчерашних продуктов сооружал салат и делал бутерброды. Затем сердится ей надоело, и она вприпрыжку поскакала к столу поглядеть, а чего я там такое делаю. Но просто так посмотреть не получилось, так как была немного ниже стола, поэтому стала подпрыгивать, но так как такой способ, постоянного зрительного контакта не предоставлял то принялась, вцепившись в край столешницы, выдираться на него. И поскольку вцепится на гладкой поверхности было не за что, а босые пятки скользили вниз по полированной ножке стола, а упрямства ей было не занимать, то некоторое время я радостно взирал на бесплатное представление, в виде главной героини, извивающейся как червяк и пыхтящей как паровоз, безуспешно желающей взобраться на гадкий стол. Шоу продолжалось еще некоторое время, но наконец полностью обессилив от напрасных попыток и не найдя понимания в мое лице, которое громко зубоскалило, смотря на ее мучения, прекратила дальнейшие поползновения взобраться на стол, и капризно махнув ручками грохнулась на зад, забыв, что еще вчера он серьезно пострадал. И тут же комнату пронзил громкий и пронзительный плач. Я, совершенно не обращая внимания на ее выходки, подошел к столу и продолжил готовить завтрак, да еще и приговаривая:
— Поплачь, поплачь, меньше ссаться будешь. И кстати умываться мы теперь будем каждое утро. А с вечера начнем чистить зубы. Зубы – это то, чего у тебя пока почти нет или находится в зачаточном состоянии, но то, что есть, ты будешь чистить о-очень тщательно.
Некоторое время похныкав, и наконец сообразив, что никто ее жалеть и баюкать не собирается, шмыгая носом выбралась из-под стола, остановилась возле меня и воззрилась жалостливым взглядом.
— Чего тебе? – спросил я, закинув в рот кусок огурца и начав с хрустом пережевывать.
Развернулась спиной и наклонившись почти до пола и глядя на меня из такого положения начала тыкать ручкой в место болезненного падения.
— Ты зачем мне свой зад тычешь? Сама упала, сама себя и жалей, я-то, тут причем. Мне капризы не нравятся, кто капризничает – возвращается к пауку или в детский дом. Ты хочешь к пауку?..
Отрицательное мотание.
— А в детдом?
Еще более интенсивное мотание.
— А кушать хочешь?
Радостная рожица издающая громкое плямканье, и не менее интенсивное кивание в знак согласия. Схватил за подмышки и усевшись за стол посадил ее на колени, принялись за еду. Откусил добрый кусок двухэтажного бутерброда, другой – более мелкий, вручил Пяточке. Пока из ложки вкушал салат из овощей, малая успела опрокинуть все что было на бутерброде на пол, вкусив только краюшку корочки, и тяжко пережевывая ту, слизывала крошки с губ. Я вдохнул, и достав другой бутерброд, принялся сам кормить растяпу, аккуратно поддерживая пока она откусывает… затем пихал ей кусок огурца или помидор, и пока она все это жевала, жестко соря крошками, выпадающими изо рта, успевал закинутся едой сам. Поели знатно, что я — что малышка. После — я лениво развалился на стуле широко растопырив ноги, иногда смачно отрыгивая, а Пяточка развалилась на мне, тоже растопырив ноги и начав громко икать.