Еле успел подхватить на руки, заодно прилично испачкав новенькую футболку об грязнулю.
— А ну напомни, я тебе говорил, чтоб ты не улыбалась. Вон, от твоей гримасы у тетушки даже давление поднялось. А от твоего вида еще и подагра приключилась.
А Пяточке по барабану, главное я дома. Щенячьи нежности. Обнимашки. Поцелуйчики в глазик, носик, щечки – и я уже тоже весь в саже, да еще и мокрый. Платье почему-то оказалось тоже мокрым – хоть отжимай.
Пока я вместе с Баффи раздевали малую, перед наполненной ванной, а наша бедная хозяйка, держась одной рукой за голову, а другой за поясницу, шаркающей походкой ушла в свою комнату, девушка коротко пересказала мне о случившемся.
Сначала она опешила от так неожиданно свалившегося на нее "счастья" в виде малышки. Потом решила, что я так договорился с Анечкой, которая просто – на просто, ввиду занятости, забыла сообщить ей о такой детали. Хм. Святая простота.
Потом все же решила заняться ребенком. Поинтересовавшись, не голодна ли та, и получив отрицательный ответ принялась снимать с нее платок. Эта процедура еще прошла спокойно, это ей еще было позволено. Но когда она решила помыть жирные от мази волосы Пяточки, и уже наполнив ванную, принялась раздевать ту…вот тогда все и началось. Прям как у меня!
Крики, визги, беготня и топот, а в конце еще и грохот от нечаянно задетого и опрокинутого на пол шкафчика с мылами и шампунями. На шум прибежала тетя Полли и сквозь визги и рев, выслушав ситуацию, принялась помогать ловить девчонку. И это ей удалось. Почти. Она схватила брыкающееся тельце и прижав к груди хотела было начать что-то делать. Но тут ее нога случайно наступила на обмылочек и взлетела вверх, забросив огромное тело тетушки, вместе с девочкой, прямо в наполненную водой ванну. Вымокли обе. А малышка, пребывающая, к ее счастью, сверху, шустренько спрыгнув и проскочив между ног у Баффи, выскочила из квартиры.
Пока девушка вытягивала хозяйку (и как ей это только удалось?), Пяточка успела спрятаться во внутренностях кухонной печки (а вот теперь ясно, где она так в саже вывалялась), протиснувшись в небольшую дверцу, куда закидывали уголь. Обнаружили ее довольно быстро – из-за древесной пыли, попавшей малышке в нос, от которой она начала громко чихать. Доставать ее, принялась опять-таки тетушка Полли, у которой руки были длиннее. Но, была укушена за палец, и вновь опрокинута на спину выскочившим из печи чумазым чертенком с последующим выхлопом тучи сажи, которая с ног до головы, покрыла лежащее тело женщины.
А за то время, пока бедная Баффи во второй раз – надрываясь, поднимала сто пятидесятикилограммовую тетушку, девочка вновь пропала.
Выследили пропажу, по следам сажи, осыпавшуюся то там, то сям, или отпечатавшуюся от обуви. Отпечатки привели к узкой лестнице, ведущей на чердак.
Вот какого хрена, тетушка Полли, решилась вновь лезть за девчонкой в узкий чердачный проем – я отказывался понимать. Уже потом – оглядев его, я пришел к выводу что даже мне, пришлось бы по изворачиваться ужиком, чтоб там протиснутся. О чем думала женщина в два раза шире меня, когда втиснулась туда – загадка. Наверное, была не эмоциях. Но, как и ожидалось, а вернее – не ожидалось, тучная женщина благополучно застряла в чердачном проеме. И ни вверх, ни вниз.
Пяточка же – сначала испуганно зыркая на пытавшегося протиснутся за ней огромного "бегемота", пряталась за каким-то старинным сундуком. Но видя, что грозная тетенька основательно застряла, и лишь беспомощно завывает и дергается, решилась выйти. Сначала робко, а затем все смелее, она подошла к жертве чревоугодия и видя, как бедная тетя чуть-ли не плачет, принялась ту утешать, гладя по голове и сочувствующе заглядывая в глаза. А затем – видимо, чтобы последнюю хоть как-то успокоить, принялась с ней играть. Открыла ящик сундука, и повынимав оттуда разный старинный хлам, начала наряжать и себя и дергающуюся тетушку. На себя примерила широкополую шляпу, которая сразу свалилась на глаза, красивые бирюзовые бусики, ногами залезла в туфли с нее размером, да еще на высоком каблуке, громко стуча каблуками и время от времени падая, принялась за внешний вид тетеньки.
Хозяйке досталась – фата, возможно даже когда-то ей и принадлежавшая, несколько пар бус, старые очки без стекол, а шею обвило длинное, поеденное молью – пышное боа. Образ дополнил макияж, нанесенный сажей пальчиком малышки которого в достаточном количестве, набилось в карманы из печки. Тушь для глаз, губную помаду, и румяны – все заменила сажа, и нанесена была на заплаканное лицо женщины "профессиональным визажистом" — Пяточкой. После чего (это уже со слов тетушки Полли, которые она произносила, всхлипывая и держась за сердце), малая начала радостно хлопать в ладошки, любуясь своим "творчеством", а потом видя, что тетенька никак не успокоится, снова принялась утешать ту, целуя ее и вытирая найденным платочком текущие слезы, да еще и пытаясь выдуть сопли зажав и давя бедняге нос.
Мучения продолжались с добрый час, пока Баффи – все это время применявшую разные комбинации, ради спасения хозяйки, в какой-то момент – это удалось. Тетушка, почуяв что появилась возможность пошевелится, рванула вниз с такой силой что съехала по лестнице почти не касаясь руками, грохнулась на колени, тут же вскочила и громко вопя ринулась вниз по лестничной клетке. Девушка, сжав на минуту кулаки и вспомнив все молитвы, выдохнула и сама полезла на чердак. Попав туда, она принялась переворачивать все вверх дном, в поисках девочки, но так и не найдя впала в истерику и рванула искать ту по всему дому. Тетушка, слегка оправившись, тоже вышла из своих апартаментов, начав советами помогать в поисках, хотя сама уже не рисковала никуда не лезть ни даже заглядывать. А потом явился я и всех спас. По крайней мере – от нервного срыва.
Пока Баффи описывала сегодняшнее злоключения, с еще не высохшими следами от слез на щеках, Пяточка откуда-то достала мужской носок, в конце завязанный узлом, и начала играть с ним как с куклой, что-то звонко "ы-кая", "а-кая" и "пи-кая" а иногда еще и напевая. Надо ей куклу купить – нормальную. Она даже не подала виду, что недовольна, когда с нее сняли потрепанное платье, которое улетело в мусор. Затем аккуратненько сняли "памперс" — эту процедуру я доверил девушке – целителю, которая довольно профессионально справилась со щекотливым заданием, и к моему величайшему облегчению я лицезрел практически сошедшие опухлости с едва заметно проступающей синевой. Неплохие у них тут препараты если с такой эффективностью и за столь короткое время исцеляют травмы. Памперс к моему неудовольствию тоже пришлось выбросить, потому как мелкая сцыкуха успела его обмочить, после чего жидкость войдя в контакт с целебной мазью, начала издавать ну совсем неприятный запах. Но вот беда – памперс оставался единственной одеждой малявки, после его утилизации она осталась совершенно голой.
Я решил пойти прошвырнутся по дому, поискать хоть что-то похожее на детскую одежду, а купание девочки сбагрить Баффи. Но только я направился на выход как услышал знакомое: "и-и-и-э-э!". Пришлось вернутся, и заняться купанием "недотроги" — самому. Девушка с видимым облегчением, быстренько ретировалась, и даже из ванной я услышал, как торопливо защелкнулся замок на ее двери – на все обороты. А затем донесся громкий шум и скрип…наверное подперла дверь шкафом.
Усадив малышку на зад тем самым погрузив в теплую воду, которая доходила ей до груди, перед этим вырвав и выбросив дурацкий носок, принялся мыть ей голову шампунем, подаренным Самой'. Малая спокойно отреагировала на экспроприацию самодельной куклы, и принялась играть водой – брызгаясь и поднимая волны, сопровождая все свои действия звуковой какофонией. Главное, что она совершенно спокойно переносила все водные процедуры, не то, что с утра. Она хватала с головы куски мыльной пены ручками и подбрасывала вверх, а затем восхищенно глядела как та медленно падает в воду. А когда я смывал оную выливая полный ушат воды ей на голову – громко фыркала и плевалась. И все без плача и истерик. Да еще и довольно лыбясь мне…в час ночи. Но я эту довольную улыбочку потом быстро смыл, в прямом смысле этого слова. Отдраил мордаху до красноты, хорошо намыленной мочалкой, вымывая от остатков сажи, и совершенно не заботясь что что-то там попадет ей в глаза. Малышка – красная как помидор, потом долго терла и пучила глаза, кашляя и отфыркиваясь. Вот так! А то лыбится мне тут!
Дальше начал тереть спинку. Здесь осторожничал – сильно не надавливал, боясь что— нибудь сломать, в особенности заостренный хребетик. Потом немного подурачились, щекоча надутый животик, а затем малая вообще разошлась и принялась брызгаться водой счастливо вереща, когда взялся тереть маленькие розовые пяточки. В конце ей опять сделалось не смешно – я заставил встать и самостоятельно помыть свои девичьи девайсы. Она кривилась, неуклюже терла там, где не надо, несколько раз роняла намыленную мочалку в воду при этом еще и кряхтела как старая бабка при смене погоды. Но с горем пополам, купание, наконец подошло к концу.
Я завернул довольную малую в махровое полотенце, чуть не потеряв ее в нем. Потом занес в спальню и уложил на подушку, сверху еще и одеялом укрыв. Строго наказал лежать смирно, и дождаться меня. Сам же быстро принялся рыскать по комнатам в поисках хоть какой-то детской одежды. Как и ожидалось ничего подходящего по шкафам да по иным емкостям, ничего не нашлось. Решил импровизировать. Вытянул из одной тумбы свежую простыню и разорвал ее на двое, да простит меня тетушка Полли, потом один кусок сложил в виде треугольника и пошел примерять на подопытную.
Посидеть спокойно хотя-бы пять минут – это не про Пяточку. Когда я вошел в спальню, она уже пряталась под одеялом, причем громко хихикая – ну прям совсем не сыскать! Я решил подыграть, и громким басом начал грозится найти одну непослушную девочку и съесть. Малышка принялась верещать и вертеться под одеялом пытаясь спастись от неведомой опасности, пока вместе с ним не грохнулась на пол. Приложилась знатно, хоть и сверху на одеяло, потому как на мгновенье замерла, прекратив смеяться и тараща на меня ошалелые глаза.