От нас зависит многое, но не все. Придет время сам все увидишь и узнаешь – если раньше не помрешь. Я вот чего хочу у тебя спросить, старина Анк…как так получилось, что в эту великолепную ночь, никому неведомый стрелок, четвертого уровня, оказался на стене в разгар нешуточной битвы для участников +30 уровень, на пустом участке стены как раз на месте образования прорыва. Ведь, по сути, его даже духу там не должно было быть. Чей это провтык, или недосмотр, или преступная халатность и пренебрежение своим служебными обязанностями, в последствии которых кто-то мог пострадать. Или это некий командир отряда, который по наущению своего черненького лидера, специально так распорядился. Ведь будь та нулевка сожрана, кто об этом узнает или заплачет… через полчаса забудут. И останутся овцы целы и волки сыты. Нет тела— нет дела. Я прав?
Я стоял к великану почти впритык, он был на полголовы выше меня, и килограмм на пятьдесят, тяжелее. Но мы были равны…
— Я, прав! – оскалился я, прочитав, все в его глазах. – Вот и думай теперь – как оно будет дальше. И еще…
Я потянулся к вирт-рюкзаку, и выскреб оттуда все деньги. Сумма набралась приличная, для того чтобы рассчитаться за те 70 патронов что он мне одолжил, хватало с лихвой и даже перекрывало в три раза. Но я не стал мелочится, а схватив все в кулак и протянув руку, высыпал все монеты ему под ноги.
— Не люблю, когда должен.
Он мог бы меня прибить одним ударом, за такое…но просто стоял и молчал. Я же преспокойно обогнул его, еще и специально при этом слегка зацепив плечом, и насвистывая, с невозмутимым видом стал спускаться по опасным ступенькам. И чего спрашивается, я так, боялся.
Сойдя вниз, оглянулся, стрелок за мной не пошел, может знал другой спуск. А может совесть заела и прыгнул со стены вниз и убился. Было бы хорошо, но вряд ли… Да ну его.
Правда теперь накрылась моя прокачка со "спартанцами", мне тамошний народ понравился. Да кто ж виноват, что их командиры с головой не дружат. Ну и "хрен" с ними. Пристану к какой— нибудь другой группе, или на худой конец создам свою – для походов в данж. То, что во многом из происшедшего виноваты мое вранье и безалаберность – меня совершенно не напрягало. Зато как весело получилось, всех разыграть… ну по крайней мере — мне, весело. Как пелось у классика: "Вы полюбуйтесь красотой игры…".
Теперь о насущном. Через мой "театральный" жест, я снова без денег. Снова без патронов. И снова грязный в одних драных портках. Начинало светать. Второй день моего пребывания в мире Терры, начинался, как и предыдущий. Прям дежавю.
Как обычно, после боя, — пространство между стенами, вновь наполнилось людьми. К счастью, волна была не сильной и больших разрушений не последовало, а уж тем более прорывов. Потому большинство мастерских осталось закрытыми. Это относилось и к тем двум, где я "заныкал" Пяточку. Интересно малышка меня дождалась или испугалась канонады и сбежала.
Второе было предпочтительнее. Но я все же полез в темный проем, при этом дождавшись, когда людей вокруг станет меньше. Отодвинув доски и другой мусор, я наконец добрался к схрону с девчонкой…и тут же на меня что-то прыгнуло, схватило за шею руками, уткнулось мокрым лицом мне в плечо, да еще и обхватила своими худенькими ножками в драных колготках, мое туловище. Ну чисто как пиявка. И как ей удается иногда прыгать и бежать как оголтелая, а иногда от сквозняка валиться. Может рвет на последних ресурсах организма, а потом все – пустая. Кстати, о сквозняках… запах от нее, аж глаз режет. Да еще краем глаза заметил, как в ее белокурых волосах копошатся какие-то насекомые. Неужели блохи! Нет те прыгают…значит вши! Брр, как бы на меня не начали наползать. От этих мыслей все тело внезапно зачесалось…все – перелезли паразиты, хорошо хоть пострижен налысо, но тем не менее?
— Ну все, отстань, жив я и здоров. И как видишь, сдержал слово, вернулся за тобой. – едва оторвав девчонку от себя, промолвил ей. – А ты как тут, не боялась.
В ответ она только протянула мне мою пулю.
— Понятно. "Ждала и верила". – произнес, заряжая оружие.
— Так, наша задача на сейчас...помыться, поесть, поспать. И только в такой очередности. Все, пошли.
Решил вести девчонку за руку, потому что аж передергивало, когда вспоминал о насекомых в ее волосиках. Понятно… малышка тут не виновата, но вот такой я есть. Но после того, как она снова чуть не упала, повиснув на руке…в третий раз на третьем шаге, путаясь в моей длинной футболке, которую наотрез отказалась снимать, а может уже и от голода, пришлось брать малую на руки. В очередной раз преодолевая свои фобии. Завшивею так завшивею. И снова она прильнула ко мне в позе "пиявки".
Вот почему она именно ко мне пристала. Хороший, заботливый родитель – это совсем не про меня. Наверное, просто посмертное наказание. Мол избежал суда, но от наказания, не убежишь.
Как я уже говорил – начинало светать, и согласно вчерашнему договору с одной симпатичной дамочкой, в это самое время я должен был предстать пред ее ясные очи.
Грязный, пропахший порохом, в порванных штанах, с не менее ободранной, и не менее дурно пахнущей трехлетней малышкой на руках, я и предстал перед Самой', открывшей боковую дверь, своего дома, там, где и договорились.
Я даже отступил на два шага назад, как увидел ее. Похоже для девушки наше, так сказать, свидание…имело, наверное, большее значение чем я себе представлял. Одета в белоснежное, полупрозрачное, длинное платье, с открытой спиной и глубоким вырезом. Длинный, почти до бедра разрез, являл мне необыкновенно стройную и сексуальную ножку в белых туфельках на высоком каблуке. Платье идеально подчеркивало ее смуглую кожу, и узкую талию. В довершение, гладко зачесанные волосы с белоснежной лилией, заколотой чуть выше левого ушка. А чуть-чуть подведенные глаза и губы, довершали образ до абсолюта.
Я так и стоял с открытым ртом, не в силах вымолвить и слова. Пяточка, решившая посмотреть куда мы пришли и чего стоим, оторвала головку от моего плеча, и повернувшись глянула на Самую'. При виде той, у нее, как и у меня тоже открылся рот и широко распахнулись глаза, застыв в немом изумлении.
Самая', между тем не растерялась и схватив меня за свободную руку, втащила в помещение.
— Вместо того чтобы зачать мне ребенка, ты решил принести уже готового? – съязвила она.
— Да, и с редким даром…делать мне нервы. – не растерялся я, ставя малышку на пол. Она тут же спряталась за мою ногу, крепко за нее ухватившись. Но с интересом время от времени выглядывая в сторону хозяйки дома.
— Боже! Какая прелестная девочка! – защебетала Самая' приседая возле нас. – А какая грязнуля…а худенькая какая!
Она снизу вверх зыркнула на меня черным глазом, мол как так? Я же только пожал плечами, а моя вина в чем, что ее не кормили и не мыли.
— И это…у нее блохи. – как бы невзначай заметил я. – Блин, и у меня, наверное, тоже.
— Кто бы сомневался, может есть еще что?
— Ага есть… еще ты, красивая-я, офигеть. Даже как-то неприлично такой быть. Да еще и эти глаза… это же не глаза, это омут лесных озер, и я чувствую, как меня начинает в них затягивать…я тону, задыхаюсь…спасите! Кто-нибудь! Сделайте мне искусственное дыхание!
Я нарочито схватился за горло и начал оседать возле Самой'.
— Какой же ты…смешной, мой блохастик. – она с нежностью погладила меня по щеке, а затем интонация резко изменилась. – Так, а теперь быстро в ванную, а то уже весь дом пропах вами…
— Мы такие…мы можем… — похвастался я. – Но вообще-то это всё она, маленькая вонючка. Да еще и постоянно ссытся…
— Перестань издеваться над девочкой… спала на холодной земле вот и простудилась наверное…бедненькая.
Самая' попыталась ее погладить, да куда там… малая, как дикий загнанный котенок, начала шипеть на нее.
— Ого! Как все запущено. Натерпелась, наверное, за свою короткую жизнь, вот и реагирует так. – со слезами в глазах промолвила девушка.
— А меня не кусает, вот смотри. – похвастался я, и начал тыкать малой пальцем в губы. – Видишь, даже не реагирует…АЙ! Коза драная! Блин, как куснула…тебе трындец, можешь сама покончить с жизнью, или…
Пяточка укусив меня, отбежала на некоторое расстояние, и стала таращится в мою сторону. Укусила не то, чтобы сильно больно, но чувствительно, я же, еще и из любви к искусству, схватился за "поврежденную" часть руки, и начал разыгрывать маленькое представление, при этом кривляясь— мол как же больно. Малышка постояла немного, поглядев на мои мучения, осознала, и бросилась ко мне "искупать свою вину" … по— простому, схватила палец и принялась дуть на него, смешно надувая щечки.
— Да уже легче, но все равно еще болит. – начал кобенится я, глядя как Самая' чуть не икает, заходясь от смеха.
Девчонка своим детским умом поняла, что надо "усугубить" лечение, и принялась легонько покрывать поцелуями место укуса со всех сторон. Мне от такого проявления чувств и заботы, сделалось не по себе, и я вырвал палец из ее рук. Но все же, поднес его к глазам, критически оглядел со все сторон и насупившись, вынес вердикт:
— Ладно, сойдет, уже не болит. Но если еще хоть раз укусишь…
Не дав договорить, малышка бросилась обниматься…с моей ногой. Самая' увидев последнюю сцену, даже руки сложила у щеки, от умиления.
— О небеса! Как же это мило. – елейным голоском проворковала она. – Стрелок! Ты с каждым разом ранишь мое сердце и мой разум, все сильнее и сильнее, и скоро, наверное, сведешь меня с ума.
— Ты только перед этим, напиши адресок, куда тебя вести, если совсем слетишь с катушек.
— Вот дурак! Я ему о любви, о чувствах. А он меня в дурдом сдать хочет. – возмутилась девушка, при этом стукнув меня кулачком в грудь. – А сейчас хватай малышку, и бегом за мной, я покажу, где ванная.
— Ай! Знаешь как больно…а ну целуй немедленно туда куда ударила, и в губы тоже —в качестве компенсации.
— Размечтался. Наберешь в ванную воды…как? Разберешься. Всю эту рвань, что на вас, скидывай в этот мешок, потом выбросишь, сперва моешь девочку…
— Не! Не! Не! Не! Ты чего! Как это я ее буду мыть… это что ж, голую что-ль? – возмутился я.
— Нет, одетой!.. Конечно голой, а как иначе, и смотри чтоб шампунь не попадала ей в глазки, будет жечь. Возьмешь эту…это шампунь моей дочери.