Может, если не рассказывать, окажется, что ничего и не было.
Он подошел к своей яме и с удивлением увидел, что она почти закончена. Стэнли в недоумении таращил глаза. Бессмыслица какая-то.
А может, и не бессмыслица. Стэнли улыбнулся. Ведь он взял вину на себя, и вот мальчишки выкопали за него яму.
— Эй, спасибо, — сказал Стэнли.
— На меня не смотри, — сказал Рентген.
Стэнли растерянно переводил взгляд с Магнита на Подмышку, потом на Зигзага, потом на Кальмара. Все они отказались от его благодарности.
Тогда он повернулся к Зеро, который молча копал свою яму с тех пор, как вернулся Стэнли. У Зеро было выкопано меньше всех остальных.
22
Стэнли первым закончил работу. Плюнул в яму, принял душ, переоделся в чистую одежду. Со времени стирки прошло уже три дня, так что даже чистый комплект успел стать грязным и вонючим. Завтра эта одежда станет рабочей, а прежняя рабочая пойдет в стирку.
Стэнли не мог понять, почему Зеро вырыл за него яму. Ведь Зеро даже не досталось семечек.
— Наверное, он просто любит копать, — сказал Подмышка.
— Он крот, — сказал Зигзаг. — По-моему, он ест землю.
— Кроты не едят землю, — поправил Рентген. — Это червяки едят землю.
— Эй, Зеро, — крикнул Кальмар, — ты крот или червяк?
Зеро промолчал.
Стэнли так и не поблагодарил его. Но теперь он сидел на своей койке и ждал, пока Зеро вернется из душа.
— Спасибо, — сказал он, как только Зеро вошел в палатку.
Зеро глянул на него, подошел к шкафу из ящиков, убрал на место грязную одежду и полотенце.
— Почему ты мне помог? — спросил Стэнли.
Зеро обернулся.
— Ты не крал семечки, — сказал он.
— И ты не крал, — сказал Стэнли.
Зеро молча смотрел на него. Его глаза вдруг расширились, его взгляд словно пронизывал Стэнли насквозь.
— Кроссовки ты тоже не крал, — сказал он.
Стэнли ничего не ответил.
Он смотрел, как Зеро выходит из палатки. Если у кого рентгеновские глаза, так это у Зеро.
— Подожди! — заорал он и бросился вдогонку.
Зеро остановился у самой палатки, Стэнли чуть не налетел на него.
— Я попробую научить тебя читать, если хочешь, — предложил Стэнли. — Не знаю, получится ли у меня, но сегодня я не так сильно устал, ведь ты сделал часть работы за меня.
По лицу Зеро расплылась широкая улыбка.
Они вернулись в палатку — там меньше риска, что им помешают. Стэнли достал из ящика свою коробку с письменными принадлежностями и ручку. Они уселись на землю.
— Алфавит знаешь? — спросил Стэнли.
На секунду ему показалось, что глаза Зеро вызывающе вспыхнули, но это сразу прошло.
— Кажется, немножко знаю, — сказал Зеро. — А, Бэ, Вэ, Гэ и Дэ.
— Давай дальше, — подбодрил Стэнли.
Зеро поднял глаза к потолку.
— Е…
— Е, — подсказал Стэнли.
— Жэ, — сказал Зеро, отдуваясь. — Зэ… И… И краткое… Ка… Пэ…
— И, И краткое, Ка, Эль, — сказал Стэнли.
— Точно, — сказал Зеро. — Я все это слышал раньше. Просто не совсем запомнил.
— Это ничего, — сказал Стэнли. — Давай так: я скажу тебе весь алфавит, ну, чтобы напомнить, а потом ты сам попробуешь.
Он продекламировал алфавит, и Зеро тут же все повторил без единой ошибки.
Неплохо для мальчика, который ни разу в жизни не видел "Улицу Сезам"!
— Ну, я просто где-то уже это слышал, — сказал Зеро скромно, но широкая улыбка выдала его.
Следующий шаг оказался труднее. Нужно было придумать, как научить Зеро узнавать написанные буквы. Стэнли дал Зеро листок бумаги, другой листок взял себе.
— Наверное, лучше начать с буквы "А".
Он написал заглавную печатную букву "А", Зеро перерисовал ее на свой листок. Бумага была без линеек, это усложняло задачу, но у Зеро получилось не так уж плохо, только слишком крупно. Стэнли сказал ему, что нужно писать мельче, не то бумаги скоро не хватит. Зеро нарисовал букву поменьше.
— Вообще-то, каждую букву можно написать двумя способами. — Стэнли начал понимать, что все еще сложнее, чем ему казалось сначала. — Вот это — заглавная "А". Но чаще можно увидеть строчную "а". Заглавные буквы пишут только в начале слова, и только если это первое слово в предложении или имя собственное — например, имя человека.
Зеро кивнул, как будто понял, но Стэнли сознавал, что объяснил очень невразумительно.
Он написал строчную букву "а", и Зеро срисовал ее.
— Значит, их шестьдесят шесть, — сказал Зеро.
Стэнли не понял, о чем он говорит.
— Букв не тридцать три. На самом деле их шестьдесят шесть.
Стэнли удивленно уставился на него.
— Да, наверное. А как ты это вычислил?
Зеро промолчал.
— Ты что, сложил?
Зеро молчал.
— Может, умножил?
— Просто столько их есть, и все, — сказал Зеро.
Стэнли приподнял плечо и снова опустил.
Он не понимал, откуда Зеро вообще знает, что в алфавите тридцать три буквы. Он что, сосчитал, пока Стэнли произносил их?
Стэнли заставил Зеро еще несколько раз написать заглавную и строчную букву А, потом перешел к заглавной букве Б. Он понял, что на все это потребуется масса времени.
— Ты можешь объяснять мне по десять букв в день, — предложил Зеро. — Пять заглавных и пять строчных. За шесть дней я их все выучу. Только в последний день придется взять шестнадцать. Восемь заглавных и восемь строчных.
И снова Стэнли уставился на него: как ему удалось все это подсчитать?
Наверное, Зеро неправильно его понял, потому что сказал:
— Я буду каждый день понемножку копать за тебя. Я могу копать за тебя час, а ты будешь учить меня час. Я ведь все равно быстрее копаю, так что мы будем заканчивать вместе. Тогда мне не придется тебя ждать.
— О'кей, — согласился Стэнли.
Пока Зеро рисовал букву Б, Стэнли спросил, как он высчитал, что понадобится шесть дней.
— Ты перемножил? Или разделил?
— Просто столько понадобится, — сказал Зеро.
— Ты здорово считаешь, — сказал Стэнли.
— Я не такой уж тупой, — сказал Зеро. — Я знаю, все думают, что я тупой. А мне просто не хочется отвечать на их вопросы.
Вечером, лежа на койке, Стэнли вспоминал сделку, которую они заключили с Зеро. Приятно будет иметь возможность каждый день хоть ненадолго отдыхать от работы, но он знал, что Рентгену это не понравится. Нельзя ли как-нибудь договориться с Зеро, чтобы он немножко копал и за Рентгена тоже… Но, вообще-то, с какой стати? "Это я обучаю Зеро. Мне необходим перерыв в работе, чтобы остались силы на учение. Я взял на себя вину за семечки. Из-за этого на меня злится мистер Сэр".
Он закрыл глаза, и тут же в мозгу всплыли образы происходившего в домике начальницы: ее ярко-красные ногти, мистер Сэр в судорогах на полу, шкатулка в цветочек.
Стэнли раскрыл глаза.
Он вдруг вспомнил, где видел золотой цилиндрик.
Он видел его в ванной, у своей мамы, а потом увидел снова в домике начальницы лагеря. Это была крышечка от тюбика с губной помадой.
КБ?
КБ?
И вдруг Стэнли вздрогнул от изумления. Его губы беззвучно выговорили имя Кейт Барлоу. Неужели этот тюбик в самом деле принадлежал когда-то знаменитой разбойнице?
23
Сто десять лет назад Зеленое озеро было самым большим озером в Техасе. Оно было наполнено до краев чистой прохладной водой и сверкало на солнце, словно огромный изумруд. Особенно красиво здесь было весной, когда персиковые деревья, окаймлявшие берега, расцветали нежно-розовыми цветами.
Четвертого июля в городе устраивали пикник. Участники пикника играли в разные игры, пели, плясали и плавали в озере, чтобы охладиться. Вручали призы за лучший пирог с персиками и за лучшее персиковое варенье.
Каждый год мисс Кэтрин Барлоу получала специальный приз за свои сказочные консервированные персики. Больше никто в городе не пытался делать консервированные персики, потому что все знали: как у мисс Кэтрин все равно не получится.
Каждое лето мисс Кэтрин собирала огромное количество персиков и закатывала их в банки с корицей, гвоздикой, мускатным орехом и другими пряностями — рецепт она держала в секрете. Консервированные персики хранились всю зиму. Наверное, могли бы храниться и гораздо дольше, но к весне их непременно съедали.
Говорили, что Зеленое озеро — это "рай на земле", а консервированные персики мисс Кэтрин — "пища богов".
Кэтрин Барлоу была школьной учительницей, единственной на весь город. Школа состояла из одной комнаты. Здание школы уже тогда было очень старым. Крыша протекала. Окна не открывались. Дверь косо висела на погнутых петлях.
Мисс Кэтрин была замечательной учительницей, она была полна жизни и знаний. Дети ее обожали.
По вечерам она вела занятия для взрослых, и многие взрослые тоже ее обожали. Она была очень красива. На вечерние занятия к ней приходило множество молодых людей, которых значительно больше интересовала учительница, чем преподносимые ею знания.
Но ничего, кроме знаний, никому так и не обломилось.
В числе этих молодых людей был Треска Уокер. Настоящее его имя было Чарльз Уокер, но все называли его Треской, потому что от его ног воняло тухлой рыбой.
Правду сказать, Треска был в этом не так уж виноват. Он страдал неизлечимым грибковым заболеванием. Собственно говоря, тем же заболеванием страдал сто десять лет спустя знаменитый бейсболист Клайд Ливингстон. Но Клайд Ливингстон, по крайней мере, ежедневно принимал душ.
— Я принимаю ванну каждое воскресенье, надо не надо, — хвастался Треска.
Почти все жители городка Зеленое Озеро были уверены, что мисс Кэтрин выйдет замуж за Треску Уокера. Он был сыном самого богатого человека в округе. Его семье принадлежала большая часть персиковых деревьев и вся земля к востоку от озера.
Треска часто приходил на вечерние занятия, но совсем не слушал объяснений. Он разговаривал во время уроков, хамил другим ученикам. Он был наглый и глупый.
В городе многие были неграмотными. Это не тревожило мисс Кэтрин. Она знала, что большинство здешних жителей всю жизнь работали на фермах и ранчо, им не пришлось учиться. Для этого она и нужна — чтобы учить их.
Но Треска не хотел учиться. Он как будто гордился своей тупостью.
— Не хотите ли прокатиться в субботу на моей новой лодке? — спросил он ее однажды вечером после занятий.
— Нет, спасибо, — сказала мисс Кэтрин.
— Мы купили новую лодку, — сказал он. — На ней даже грести не нужно.
— Да, я знаю, — сказала мисс Кэтрин.
Все в городе уже видели — и слышали — новую лодку Уокеров. Она ужасно тарахтела и пускала по всему озеру черный вонючий дым.
Треска всегда получал в жизни все, что хотел.