Жуковский В.А. — Светлана
(Баллада, 1808-1811) —
Светлана ? героиня баллады, написанной, как и другая баллада Жуковского, LЛюдмила¦, на тему Lобразцовой¦ баллады немецкого поэта Г.-А. Бюргера LЛенора¦, ? возвращение жениха-мертвеца за своей невестой и их путь к гробу. LСветлана¦ ? попытка создания идеального национального характера, Lрусской души¦, какой ее видел и понимал поэт. Отличительные черты этого характера-души ? чистота, кротость, покорность Провидению, верность, нежность и светлая грусть. Для изображения своей героини поэт использовал фольклорные краски, стилизуя ее ? в сентиментальном ключе ? под девушку из народной песни или сказки.
Грустная С. гадает в крещенский вечерок у зеркала о своем милом. Появляется ее жених и говорит ей, что небеса укротились, ропот ее услышан. Он зовет ее за собой, сажает в сани, и они едут по снежной степи. С. видит Божий храм, в котором кого-то отпевают. Наконец сани подъезжают к хижине. Кони и жених исчезают. Героиня, перекрестившись, входит в дом и видит гроб. Из него встает мертвец и тянет к ней руки. Но С. спасает чудесный голубок, закрывающий ее крыльями от страшного призрака. В последнем героиня узнает своего милого и ? пробуждается. В финале появляется живой и невредимый жених. Герои соединяются и играют свадьбу.
Образы и сюжет LЛюдмилы¦ (LЛеноры¦) переосмысляются в LСветлане¦: явление мертвеца невесте оказывается страшным сном-обманом (жених не умирал, привидевшийся во сне призрак, очевидно, демон-соблазнитель, от которого героиню оберегает евангельский голубок), снимается важный мотив вины героини (для появления страшного жениха С. не давала никакого повода); балладная смерть героев оборачивается их счастливым соединением.
Грустная С. в отличие от отчаявшейся Людмилы не ропщет на судьбу, не зовет на суд Творца, но молит Lангела-утешителя¦ утолить ее печаль, она набожна и безгрешна. Поэтому темные силы не властны погубить ее чистую душу. Неумолимый рок уступает место благому Провидению.
Герои Lстрашных¦ баллад Жуковского ? всегда Lстрадальческая сторона¦, они не имеют никаких шансов на спасение, все, что должно произойти, произойдет: казнь свершится, предсказание сбудется. Такие герои ? жертвы своего греха или сверхъестественного дара. В LСветлане¦ все наоборот: героиня невинна, Lвещий сон¦ не сбывается, что совершенно исключительно как для балладного жанра, так и для фольклорного, святочного, истолкования сна; стихотворение заканчивается свадьбой героев. Балладная логика разрушается, счастливый, сказочный финал опровергает традиционную схему. С. ? небалладная героиня, помещенная волею автора в чуждый ее природе жанровый мир: традиционные для баллады ужасы ? лишь испытание ее веры. Ее светлая душа оказывается сильнее ночного мрака, вера и любовь вознаграждаются. Само имя героини имеет несвойственную жанру этимологию: оно задает в стихотворении тему света, противостоящего балладной тьме и побеждающего ее. (Не случайно баллада LСветлана¦ заканчивается ранним утром, в то время как действие LЛюдмилы¦ ? и LЛеноры¦ ? не выходит за пределы ночи.)
С. ? один из важнейших для Жуковского поэтических образов, связывающий воедино его судьбу и творчество. Жуковский посвятил эту балладу Александре Андреевне Протасовой (в замужестве Воейковой), которую называл Lсвоею музою, вдохновлявшей его на поэтическое настроение¦. Имя Светлана стало литературным именем этой женщины ? адресата многих стихотворных посланий как Жуковского, так и Н. М. Языкова, , И— И. Козлова. Этим же именем называли в литературном обществе LАрзамас¦ самого поэта. Спустя годы его друг П. А. Вяземский вспоминал слова поэта о том, что полученное им при арзамасском Lкрещении¦ имя оказалось пророческим: Жуковский был LСветланой не только именем, но и душою¦. Имя С. стало для Жуковского и его друзей символическим обозначением особого миросозерцания и мироощущения, Lсветлой¦ веры, призванной осветить своим присутствием мрачную существенность жизни; оно оказалось своего рода чудесным талисманом, защищающим от злых сил.
А. С. Пушкин использовал Lмолчаливый и грустный¦ образ С. для характеристики своей героини Татьяны (LЕвгений Онегин¦, гл. 3, строфа V). Образ С. имеет бесчисленное число литературных отголосков: он стал одним из центральных образов русского литературного пантеона героев.