Любовь с преградами

Іван Нечуй-Левицький

Твір являє собою авторський переклад оповідання "Кохання з притичинами".

ЛЮБОВЬ С ПРЕГРАДАМИ

Рассказ

В большое село Трашки в Васильковском уезде недалеко от Киева приехала новая учительница Настя Тихоновна Легёза, назначенная в церковноприходскую школу, в которой обучались и мальчики, и девочки. Она приехала нанятым на вокзале извозчиком евреем в местечке Белой Церкви, заехала во двор священника отца Моисея Турчанинова и представила ему свои документы о назначении учительницей в школу. Батюшка уже давно получил уведомление о ее назначении на свободное место учительницы и был рад ее приезду. Каникулы оканчивались. В скором времени нужно было начинать учение в школе. Батюшка пригласил учительницу в столовую и попросил садиться за стол, на котором стоял самовар. За столом пила чай семья отца Моисея. Матушка, молодая и живая, пригласила гостью к чаю, попросила сесть возле себя и была рада ее назначению в школу. Матушка еще не так давно окончила курс второго епархиального училища, в котором училась новая учительница. Она с удовольствием расспрашивала о преподавателях и классных дамах училища, которые все оставались на своих местах и были ей симпатичны, оставив приятные воспоминания.

После чаю матушка, догадавшись, что учительница, выехав утром из Киева, порядочно проголодалась, встала, взяла в шкафу тарелку с котлетами, оставшимися от обеда, и поставила на стол.

Це оповідання вперше було оцифровано бібліотекою УкрЛіб. Будь ласка, при використанні матеріалів сайту вказуйте посилання на першоджерело http://www.ukrlib.com.ua

— Я знаю, что вы проголодались в дороге, выехав утренним поездом из Киева. Закусите, а потом пойдете осматривать свою квартиру в школе,— сказала она гостье, поставив на стол тарелку с яблоками с своего сада.— Не знаю, будете ли вы довольны вашей квартиркой. Вам придется жить в одной комнате, которая служит вместе с тем и кухней. Мы позаботились о вашей комнате, побелили стены. Я приказала вымыть чистенько пол.

— Спасибо вам за ваши старания. Буду вам очень благодарна, если найду свою комнату чистенькой,— сказала учительница и встала.

После полдника батюшка отправился с учительницей в школу. Школа была в той большой усадьбе, на которой находился дом отца Моисея с большим садом и дом псаломщика с постройками за его овином и током. Школа с небольшим огородом стояла в углу усадьбы рядом с домиком псаломщика. Оба эти дома выходили на большой пустопорожний выгон, на котором паслись ягнята, гуси да свиньи.

Батюшка отворил дверь в небольшие сенцы и ввел Настю в комнату, предназначенную для учителей и учительниц школы. Эта довольно просторная комната была и кухней с варистою печью и "комином", который доходил до самого потолка. Печь была заслонена ситцевой занавеской. Комната была не особенно большая, но светлая, с двумя большими окнами, чистенькая, белая, веселая. Сторож школы Свирид снял вещи с фаетона, запакованные в связках, в которых было сложено все убогое имущество Насти, и положил на кровать с сенником. Батюшка ушел домой и обещал зайти к ней, чтобы показать ей комнаты для занятий с учениками. Настя живо распаковала связки, вынула вещи и отворила небольшой сундучок, застлала свое убогое ложе, завесила окна белыми коленкоровыми занавесками, накрыла столик дешевенькою скатертью. Комната как будто блестела и сияла белым матовым светом, освещенная вечерним светом Заходящего за вербами солнца. Настя быстро и проворно покончила с работой, вышла на крыльцо, посмотрела на все стороны площади, осматривая окружающий ее вид: хаты за выгоном по обеим сторонам зеленого выгона, загнутого углом, с огородами среди высоких старых диких груш, старых верб, которыми были обсажены огороды над выгоном. Рядом с школою как будто в одном, общем дворе Настя увидела хорошенький небольшой домик псаломщика. Домик выходил крыльцом не на выгон, а был обращен к школе. Домик с крыльцом было видно между овином и коровником с свинушником, выходящим прямо на выгон.

Приезд учительницы как будто разбудил и привел в движение псаломщикову усадьбу. Собаки лаяли и бросались на извозчика за воротами и на лошадей. Псаломщик и его дети выбежали на крыльцо. Жена псаломщика Ксения Климентьевна даже сошла со ступенек крыльца так скоро, что испугала наседку с цыплятами, приютившуюся возле крыльца. Наседка как будто крикнула в испуге, цыплята закричали и разлетелись на все стороны. Псаломщице так захотелось посмотреть на новую учительницу, что она была готова побежать и посмотреть на молодую девушку. Псаломщик, Лука Корнилиевич Евтушевский, еще молодой, также охваченный любопытством, почти побежал к крыльцу школы. Жена его почти шепотом приказала ему пригласить на чай новую учительницу, так как самовар уже закипел.

Учительница, увидев, что псаломщик направляется к крыльцу, сошла со ступенек ему навстречу и отрекомендовалась. Псаломщик сам недавно был учителем года два в этой школе, был регентом хора и учителем пения. Он хорошо понимал это дело, был в молодых летах хористом в архиерейском хоре и вдобавок сам играл на скрипке и любил музыку и пение.

Псаломщик вынул ключ из кармана, отпер двери в две просторные комнаты, служившие классами для двух групп школьников, и вручил ей ключ от книжного шкафа, в котором лежали две большие церковные богослужебные книги и валялось несколько учебных книжек и где не было ни одной книжечки для чтения, предназначенной для школьников.

Псаломщик пригласил учительницу к себе на чай, чему она была очень рада. Новое место жительства в пустом доме наводило на ее душу какую-то неопределенную тоску. Она была очень рада познакомиться с соседкою, побывать и посидеть в гостях и провести первый вечер в семье новых знакомых.

Псаломщица была простая женщина, но ее нельзя было назвать старосветскою дьячихою. Она была грамотна, умела читать и писать, но не умела говорить по-русски. Но с виду она была похожа даже на даму, была одета в черное платье, чистенькое и прилично сшитое, и причесана, как настоящая дама. Она была умна, веселого характера, живая, умела вести разговор; ее рассказы были полны юмора, как у крестьянок, бойких, умных и веселых. Она так ловко умела охарактеризировать какую-нибудь матушку или соседку крестьянку, что иной писатель позавидовал бы колоритности и тонкости обрисовки характерных черт тех особ, про которых она рассказывала.

Осмотрев помещение в школе, псаломщик, Лука Корнилиевич, замкнул дверь в школе и вместе с Настей отправился домой. Ксения Климентьевна ждала гостью, приготовив все на столе в маленькой, чистенькой и уютной гостиной. Долго они сидели за чаем, и все время Настя расспрашивала псаломщика о занятиях в школе, о числе школьников, посещавших школу. Хозяйка, веселая, разговорчивая, занимала Настю рассказами о бывших учителях и учительницах в школе. Надворе смеркало. Лука Корнилиевич взял со столика скрипку и проиграл несколько украинских песен и козачков для танцев. Молодая учительница приятно провела вечер и встала. Было уже довольно поздно. Псаломщик взял подсвечник и спички, провел ее до школы, защищая палкою от двух свирепых собак, отпер дверь в темные сенцы, зажег свечу, дал ей свечу и спички, пожелал ей спокойной ночи и ушел, обещая немедленно прислать сторожа в школу.

Настя развязала одну связочку, вынула платье и пальто, повесила на вешалке возле двери, села возле стола и задумалась.

В школе и вокруг школы было так тихо, как будто в усадьбе и во всем селе не было ни живой души. Даже собаки в дворе не лаяли, как будто и они заснули. Настя была горожанка, выросла в Киеве, привыкла к городскому шуму, городской сутолоке. Училась она в духовном епархиальном училище, но отец ее был не духовного звания, а простой портной из крестьян большого местечка

Корсуня в Каневском уезде, где он окончил курс двуклассного училища, занимался своим ремеслом в местечке, в котором заказов на лучшее платье было немного, что и побудило его перейти в Киев. Мать Насти была модистка, шила платья для мелкой буржуазии и кое-что зарабатывала. Она была католичка, но не полька, а украинка, а по-польски даже не умела говорить. Против самой квартиры портного Легезы было второе епархиальное женское училище. Отец Насти отдал ее в училище, так как имел средства вносить в училище небольшую плату за право учения, да и девочке было удобно ходить в училище, а не бегать в городскую школу за версту и более. Настя училась хорошо, окончила курс в епархиальном училище и просила места учительницы в каком-нибудь училище в Киеве. Но кандидатов на места учителей и учительниц было очень много. Настя подала прошение в училищный епархиальный совет и в скором времени должна была отправиться в село Трашки для занятия места учительницы сельской школы. Отец ее был семейный человек; подрастали меньшие дети, расходы увеличились, и для облегчения отца и матери Настя решилась занять место в сельской школе.

Настя впервые очутилась в деревне в пустом доме в ночное время. Мертвая тишина казалась ей чем-то тяжелым, почти невыносимым, как будто ее обкял густой тяжелый туман, тяжелый и темный. Ей казалось, что ее заперли в каком-то мрачном погребе или в подземелье и она должна провести ночь в этом подземелье.

Настя долго сидела, задумавшись. Она вспомнила о покинутых родных, и перед ее глазами как будто мелькнули комнаты квартиры ее отца с окнами во двор, освещенные лампами. Она как будто увидела своих младших братьев и сестер, которые в эту пору бегали по комнатам и шалили после ужина, как будто услышала их веселый смех и щебетанье. Эти воспоминания навели на нее грусть. Она вздохнула, и слезы неожиданно полились из ее глаз. Она почувствовала, что ее сердце как будто сжала чья-то сильная рука, сжала крепко, до боли.

Неожиданно в сенцах заскрипели двери и шумно затворились. Настя так испугалась, что вся задрожала. Она встала и закричала на всю комнату:

— Кто там?

И, не дождавшись ответа, она побежала к дверям, схватила крючок и заперла дверь. Она даже забыла о том, что псаломщик говорил ей о стороже Свириде, который должен был прийти ночевать в сенях школы.

— Это я! Сторож! — послышался голос в сенях.— Я пришёл ночевать. Может быть, вам что-нибудь нужно?

Настя открыла дверь в сени.

1 2 3 4 5 6 7